Третья мировая 80-ые - Страница 75

Полицейский выпроводил обслугу и подошёл к решётке. По правилам содержания пленных, на время кормёжки из помещения дежурной смены полагалось вызывать еще одного полицейского, однако «комми» валялись на лежанках и даже не шевелились. Часовой просунул судки с ужином через решётку и провёл по прутьям дубинкой, пытаясь разбудить пленных русских. Тот, что поменьше, со стоном приподнялся и произнёс какую-то непонятную фразу на своём тарабарском языке:

— Хером своим об забор почеши, идиот.

— Ужин принесли, вставайте, как вас там — «товарищщи», пять минут вам на приём пищи, — нараспев проорал полицейский и, забавляясь, снова провёл дубинкой по прутьям.

— Кошак, лежи, стони погромче, — сказал Булыга и, поднявшись, в два шага очутился у двери. Полицейский от неожиданности отшатнулся и начал сдёргивать с плеча винтовку.

— Не бойся, не укушу, — успокоил его на английском морпех и, не обращая внимания на круглые глаза американца, поднял судки и, откинув от стены крышку стола, начал накрывать ужин. Матрос с кличкой Кошак (урождённый Кошкин), продолжая громко стонать, по мере возможностей помогал. Ужин был так себе — какая-то фасоль с кусочками мяса, крекеры и по паре яблок.

— На корабле-то они получше кормили, — возмущался с набитым ртом Кошкин, — газировку в банках давали и бананы, а тут фасоль да кофе.

— Жри, что дают! Незнамо что еще в Джуне нас ожидает, может они там похлеще, чем фашисты, лагерь устроили.

— У меня, тащ капитан, чуйка такая, что не доберемся мы до Аляски, расстреляют нас нахер.

— Да нет, зачем-то мы нужны. Их начальник разведки всё допытывался нахрена мы на Командоры высаживались. Да кабы мы сами знали нахрена, я может бы и догадался.

— Тащ капитан, так что за островок-то? может подломим варнака у решётки, катерок какой ухватим да коксу отсюда дадим?..

— Кошкин, я понимаю, что ты дебил-комсомолец, отличник боевой и политической, но даже если с «губы» рванём, то шансов до берега добраться в живых — нет! да и на острове нигде не укрыться — сильно мал. Прочешут за несколько суток и тогда уже в расход по-любому пустят. Нет, морячок, тут не вариант. Жуй давай да стони побольше.

Кошкин захрупал крекером, хлебнул кофе и испустил громкий протяжный стон.

Полицейский, пялившийся на них через решетку, испуганно дёрнулся.

* * *

В кабинете О`Кинли, помимо самого хозяина, сидел прибывший с самолётом командир группы «тюленей», лейтенант (звание лейтенант в ВМС США соответствует званию капитан-лейтенанта в ВМФ СССР) Ирвин Свенссон. Двухметровый потомок варягов с интересом рассматривал снимки, сделанные недавно экипажем бортового разведывательного комплекса самолёта-разведчика.

— Майор, а катер с сонаром запускали в этот район? Или всё так на словах, да на предпосылках?

— Нет, после гибели экипажа Виллиса в том районе катера патрулей совершают обычный проход без особого досмотра, аппаратуры у нас такой на базе с момента её основания не было.

— Мы привезли с собой, наш капитан Родригес(звание капитан в ВМС США соответствует званию полковника в СВ) сейчас у вашего полковника — по старой дружбе заглянул на рюмку скотча, заодно обсудить текущие дела.

— Они знакомы?

— Да, по старым делам. Вроде как наш капитан, если заметили, сэр, на «морского котика» никак не тянет.

— Ну почему же, вроде крепкий мужчина, импозантный. Видно, что старый вояка.

— Вот для этого он и нужен, его с заслуженной пенсии и выдернули, помня о том, что кроме красивых слов, мужественной внешности и общих фраз он ничего из себя не представляет. Он числится заместителем у командующего оперативным флотом и выполняет сугубо представительские миссии. За нами он уже третий раз как хвостик мотается, надеется получить звание коммодора и благополучно засесть на бережку, пописывая докладные записки.

— Ну с нашим Гаррисоном такая же картина, хотя старик и сам себе на уме, но принятия собственного решения от него трудно дождаться. Я с этим непонятным объектом уже столько докладных записок и рапортов подал, но результата никакого.

— Да потому что, сэр, это тыловая база флота и зона интересов «си ай эй», федерального казначейства, федерального бюро. Недаром для охраны какой-то шахты задействован SWAT. Как говорят наши противники, — лейтенант чуть призадумался и, с акцентом коверкая русские слова, произнёс, — у семи няньек дети без глазью.

— Знакомо, — кивнул О`Кинли, — несколько ведомств, но того порядка, что в действующих войсках, не дождёшься.

— У нас на флоте доходит до того, что дерьмо из гальюнов просеивают, за каждую бумажку рвут на клочья, переговорные таблицы по несколько раз в неделю меняют. А тут объект с повышенным электомагнитным фоном у берегов острова и никто даже не пошевелился. Ладно, сэр, всё это слова. Благодаря распоряжениям Гаррисона нам местные моряки выделили два катера. Мои матросы из подгруппы обеспечения водолазных работ будут готовить их до утра в авральном режиме. Лебедки для спуска и оборудование для тяжёлых водолазов уже устанавливается. Сонар уже монтируется.

— Ирвин, в обеспечении у вас работают ребята сержанта Лепски и два вертолёта. Это его группа обнаружила выброшенный на скалы «Сторис».

— Сэр, я читал рапорта буквально за час до нашего разговора, вроде всё пристойно — Виллис застрелился, экипаж пытался выбраться на побережье, но не справился и весь утонул. Оно и не мудрено. Я видел фотографии трупа матроса… эээ…

— Деннис Премье, — подсказал О`Кинли.

— Да, он. В каске, в снаряжении, как положено по инструкции, но ведь любой мало-мальски бывалый моряк знает, что в таком виде выбираться на скалы — гибель. Дальше, обнаруженный вами объект находится от этого места всего в двух морских милях. У вас не возникало мыслей, что всё-таки это проделки русских диверсантов. Ведь совсем бесполезная высадка на Командорах могла быть грандиозным отвлекающим маневром, чтобы всего несколько русских «тюленей» оказались в глубоком тылу нашего флота. Они ведь вообще людские ресурсы ради достижения своих целей не жалеют. Вспомните Вторую Мировую. А ведь по сводкам проходило, что наши «Пермиты» гонялись за «призраком». Ваши карты на стол, сэр…