Третья мировая 80-ые - Страница 71

— Лёха, если ты нашёл для меня сигару и кофе, то ты меня очень порадуешь, — подковырнул я его, недоумевая, зачем мне сигара? Кофе-то еще ладно. Такое впечатление, что эту фразу сказал кто-то за меня.

— Командир! время «Д» пришло! и время снятия режима радиомолчания!

Часть третья: Основная работа

Кузнец с полузакрытыми глазами сидел возле станции в наушниках и молча строчил группы цифр в блокноте. Перевернул страницу и продолжил не глядя. Потом отстучал ключом переводную группу и нажал кнопку «передача» на накопителе. Через секунду снова что-то записал в блокноте, отстучал еще раз и снял наушники.

— Командир, пока работаем в режиме быстродействия, американцы нас расчухают через двадцать четыре часа только. Но ровно через сутки начинает работать аппаратура подавления, режим связи переходит на голос с «речепреобразователями».

Всё ясно! через сутки на нас уже будут выходить по радиосвязи, абсолютно не стесняясь. Я забрал листы из блокнота радиста и засел за расшифровку. Голова работала чётко, без сбоев, группы цифр слились в сплошную полосу и превращались в буквы. Всё готово. Иванов молча сидел рядышком.

— Всё наши донесения на Центре. Время у нас свободного еще пять часов плюс сутки.

— Так… наши сработали на опережение. Я думаю, если мы попрём на полном ходу на всех парах, то все эти вновь прибывшие «тюлени» уже не успеют рыпнутся, для полноценного досмотра всей акватории базы острова требуется очень много времени. Скорее они прибыли на точечную задачу, как я и говорил, для обнаружения и досмотра лодки. Короче, малой, для сокращения времени на переход морем к базе мне твой плот понадобится.

— Да без проблем! Чувствую, он мне теперь без надобности. Как ты и говорил, никто нас отсюда эвакуировать и не собирался. Ну что — делаем общий смотр?

— Всё, начали!

Через пару минут весь разведывательный отряд по подгруппам стоял в строю возле нашей базы в скалах. Иванов довёл до всех разведчиков о том, что день «Д» определён, толкнул небольшую речугу из замполитовских о важности текущего момента и той задачи, которую мы выполняем. Любой бы политрук умер бы от зависти, услышав «морского майора». Уж больно красноречиво и пламенно выражался. Мне особенно понравились фразы — «На х. ю их оттаскать» и «Каждому янкесу мину в задницу да с проворотом». Разведчики, стоя в строю, млели. Никакого испуга или озабоченности на лицах я не увидел. Умеет однако каптри настраивать подчинённых перед боем, есть чему у него поучится. Потом кратенько высказался я. Объявил, что подгруппы убывают по мере готовности без всяких строевых смотров. Также вышел Ковалёв и раздал каждой подгруппе по бумажке с частотами, основными и запасными, рассказал порядок и время перехода, сигналы работы «под контролем», объявил, что все станции проверил сам и если хоть одна не сработает, он того разведчика, если он останется в живых, отлупит антенной-штырём.

Мошарук, услышав эту фразу, даже шею вытянул и его передернуло. Видно не раз был подвегнут такой экзекуции. Разошлись. Подгруппа «Море» выходила с наступлением темноты. Водолазы прибежали за плотом, начали его осматривать, подкачивать ручным насосом, проверять манометром давление, потом утащили его на свою базу.

Ковалёв возился с радиостанциями и аккумуляторными поясами. Ара ушёл к водолазам на инструктаж по поводу подрыва подводной лодки и для выбора наиболее удобного пункта наблюдения. Рыхлый мне так и не рассказал как он пообщался с вороном. Сидел спокойно, покуривал трубочку и один за одним осматривал патроны. Аэродромная подгруппа выходила вместе с нами и сперва отрабатывала совместную задачу, а потом уходила к себе. Я вновь начинал беспокоиться. Ну, а что, если придётся штурмовать этот пост? ведь новая заступающая смена может придти раньше или позже. Работа у нас начиналась в воскресенье, график подхода мы знали. Как-то ловко совпало так, что день «Д» попал именно на конец недели. Ровно семь дней назад, в воскресенье, мы выходили на установку аппаратуры. Думается, что хитроумные ретрансляторы «слили» на Центр нужную информацию и операторы- планировщики всё рассчитали как надо. Ну, а наше, сброшенное через «быстродействие», донесение им в этом помогло и стало еще одним подтверждением. Так получается, что первыми всё-таки выйдем я и Кузнец и подгруппа «Аэродром». Потом в ночь с субботы на воскресенье уйдут моряки. Вот и всё готово. Кузнец после недолгих раздумий вместо своего штатного ТТ вооружился двумя пистолетами ПБ. На мой недоумённый взгляд, молча крутанул пистолеты в руках, словно ковбой, подкинул, перехватил за уже накрученные глушители и замахал словно двумя топориками.

— Опять индейскую юность вспомнил?

— Я с двух рук всегда тренировался. У меня два американца, которых надо снять. С одним пистолетом — это две секунды. Потом выстегнуть не до смерти первого. С двумя пистолетами — это полсекунды. Согласись, командир, маленький, но выигрыш.

Подошли Рыхтенкеу и Мелконян. Рыхлый взял с собой только небольшой рюкзачок и, как запасное оружие, забрал ненужный Ковалёву ТТшник. Мелконян тот тащил под завязку забитый МГ (мешок герметичный) и был обвешан подсумками, словно новогодняя ёлка.

— Готовы? — переспросил я, конкретно не обращаясь ни к кому, махнул стоящему неподалёку Иванову и, развернувшись, пошагал к подъёму. Меня обогнал Кузнец и, первым запрыгнув на узловую лестницу, начал подъём, даже не сняв рюкзака. Вскарабкался и сел в охранение. Я пошёл следом. Рюкзачище Мелконяна пришлось поднимать отдельно от мичмана. Он что — собрался закидывать взлетающие самолёты гранатами собственноручно? После подъёма вышли к намеченному ранее месту выжидания контрольного времени и приступили к осмотру и доразведке местности. Дорогу к подъёму с этой точки обнаружить не удалось и Мелконяну пришлось осторожно спускаться вниз. Метров через триста сплошняком пошла пологая каменная стена «бараний лоб», на которую вылазить уже опасно. Могут заметить с аэродромных вышек. Рыхлый пошёл в обход другой дорогой и его чутьё тундровика-охотника не подвело. Он нашёл небольшую ложбинку, по которой, немного поползав, обогнул «бараний лоб» и, спустившись чуть ниже, увидел ту самую дорогу к подъёму на зенитный пост. Неширокая, усыпанная мелкими камнями, скатившимися с гор, грунтовка. Достаточно извилистая. Вдалеке — ответвление к нагромождению камней и от него уже тропинка подъема наверх.