Третья мировая 80-ые - Страница 111

К оглавлению

111

— И всё?! — раздался в наушнике голос Ковалёва, — я-то думал салют целый будет!

— Лёха, вертолёт идёт! — заорал я, заметив краем глаза приближающуюся к ущелью точку.

— Принял, ага, вижу, «Кобра» идёт! Смотри, командир, рыскает гад, то к скалам жмётся, то подскакивает.

Вертолёт действительно пытался выполнить противозенитные маневры, подкрадывался словно охотничья собака.

— Командир, как бы он ракетами не саданул, — забеспокоился Лёха.

— Ждиии, он проверяет, — у меня от напряжения даже ладони начали потеть.

— Командир, у них таблица с сигналами визуальными на посту управления, — заорал Лёха, — и там этот пистолет сигнальный с ракетами в одном из ящиков. Пять секунд!

— Давай! — проорал я, пытаясь не выпустить вертолёт из прицелов.

Кузнец сорвался, пронесся мимо меня огромными скачками и залетел в казарму. Через пару минут из окна вышки вылетела красная ракета, за ней сразу же жёлтая.

С вертолёта заметили подаваемые знаки и он, заложив крутой вираж, ушёл обратно к аэродрому. Интересно зачем. Вертолёт подлетел к аэродрому и точно также выпустил красную и жёлтые ракеты. В воздух поднялись еще две машины.

— Командир, Рыхлый спрашивает снимать их или нет?! — заорал, выпрыгивая из казармы Кузнец.

— Они в воздухе над рулёжной дорожкой, пусть пропускает, думаю сами справимся! Они пока так и не поняли, что пост у нас. Или поняли, где стоят наши «глушилки» и попытаются их снять.

— Сорок малых прошло, «Бабочка» должна на связь выходить!

— Вот совсем вовремя, — чертыхнулся я.

— На связи! — проорал Кузнец, — кричат, что данные по воздушным коридорам приняли, но сперва запустят несколько «утюгов»

— Бля, они что — ракетами решили садануть?! — возмутился я.

— Да нет, скорее, штурмовики пройдут, девятьсот первый на подходе.

— Лёха, бросай все нахер! вертолёты идут!!! — заорал я, заметив, что вертолёты американцев перестроились в боевой порядок и двинули в нашу сторону.

Кузнец снова промчался мимо меня к своим пулемётам. С идущего первым вертолёта выпустили в нашу сторону красную ракету.

— Лёха, что они показывают?

— Командир, хер его знает!

— Оба берем верхний, потом правый нижний и на левый зигзагом. Готов!

— Готов!..

— За Родину, за Брежнева. Аааааагоонь!!! — скомандовал я, добавив немного идейной направленности и снова утопил кнопку спуска на джойстике. Удобно! Не то, что на наших зенитках педали. Наши трассы огней, чуть ли не перекрещиваясь, располосовали нижний вертолёт, который тут же загорелся и, крутясь вокруг хвостовой балки, начал падать на скалы. Второй вертолёт, резко уходя виражом вниз, всё-таки выпустил в сторону «Гнезда Кондора» целую кассету неуправляемых ракет. Правый верхний резко ушёл вверх и пошёл зигзагами в сторону высоты «тысяча семьсот». Благодаря тому, что вертолёт уходил из-под обстрела на вираже, то выпущенные ракеты грохнули где-то на тропе ниже, на отвесных скалах прохода и лишь одна грохнула посередине позиции, сложив пополам смотровую вышку и полказармы. Меня выкинуло из кресла и, если бы не каска, то меня бы уже ничего не спасло. Приложившись головой о станок зенитной установки, я довольно бодро вскочил и снова полез в кресло. Повертел ручками, работает нормально. Так, а вот с прицелом проблемы — стекло экрана в мелкую трещину. Ладно, хрен с ним. Вот они гадёныши подкрадываются с двух сторон. Ждём, не дёргаемся.

— Командир, жив?! — раздался вопль Лёхи. Переговорное не работало и Лёха орал словно помешанный.

— Жив-жив, чего орёшь так, как сам?

— Норма, ранило чутка.

— Перевязывайся, мне некогда.

— Вижу, командир, они на боевой заходят, мочи пока не поздно!!!

Я снова утопил кнопку электроспуска. Пилот одного из вертолётов снова попытался уйти противозенитным маневром вниз, но сплоховал и видно дёрнулся раньше времени. Хвостовая балка задралась и ёё тутже оторвало на одну треть снарядами «Бофорса». Вертолёт, раскачиваясь, словно на маятнике, и вращаясь вокруг своей оси. ушёл вниз. Последний оставшийся всё-таки успел обстрелять позицию из автоматической пушки и ушёл в сторону аэродрома. По «Гнезду Кондора» словно огромным плугом прошлись. Уровень с пусковыми зенитными установками разметало на мелкие камушки, которые пробарабанили мне по каске и даже осыпались за шиворот.

Вертолёт завис над аэродромом и резко ушёл в сторону шахты, отстреливая в стороны ракеты. Я с гудящей головой вылез из кресла наводчика и поплёлся по шаткому трапу наверх разыскивать старшину. Не хватало мне, чтобы радиста еще убили. Кузнец валялся на каменном полу без сознания с обрывком ИПП (индивидуальный перевязочный пакет) в руках. Весь правый рукав в кровище, прямо из бицепса торчит гнутый металлический осколок. Ну ничего, он и левой на радиостанциях поработает, а пострелять придётся самому. Я не беспокоясь о том, почувствует или нет боль лежавший без сознания старшина, выдернул осколок и наскоро перебинтовал руку.

Лёха дернулся, открыл глаза и пробормотал:

— Связь, командир, связь, девятьсот первый на подходе, я в казарму, станция на посту стояла, его вроде не завалило.

Я помог старшине подняться, Лёха чуть постоял, качнулся из стороны в сторону и, набирая скорость, побежал в казарму.

— Не навернись, спринтер! — проорал я вслед.

* * *

— Командир, они БТРом сталкивают автобус и вагонетки! — проорал Мошарик с другого конца крыши и тутже, пригнувшись, зигзагами отбежал в сторону и перекатился. В ту же секунду в парапет, где только что появлялась голова матроса, обрушился целый шквал огня. Американцы в чёрном, SWATовцы, поступили вполне разумно — не стали шутрмовать техническое здание, а просто вызвали бронетехнику, создали превышающую плотность огня по крыше и по лестничному пролёту. «Гантраки» с миномётами выставили в районе дороги на аэродром. Минами пока не кидались, видно решили приберечь их как последний довод. По оценке Иванова, для того, чтобы разрушить здание наполовину вырубленное в скале, мин будет маловато, а вот раздолбать крышу вполне достаточно. Сам каптри и Мошарук создавали вид активной деятельности на крыше, Буцай и Лось засели возле выхода на крышу, готовясь захватить этаж ниже.

111