Третья мировая 80-ые - Страница 100

100

— Кузнеец, внимание! проверка зенитных установок!!! — проорал я, предупреждая напарника, взглянул на плоский экран прицела, пытаясь выбрать какую-нибудь цель. Хороший прицел, прямо как маленький телевизор, с нанесенной зенитной-концентрической сеткой, разделенный на две половины, на одной второй уровень, на второй — третий. Интересно, как они так смогли сделать? Неужели действительно какие-то телевизионные камеры? Внизу экрана прицела счётчики расхода боеприпасов. Ну, попробуем. Я выбрал выдающийся на фоне неба скальный выступ над морем и утопил педаль спуска. На секунду я даже оглох. Моментальный шквал огня взметнулся в воздух. Утёс был спилен словно газосваркой в течении пары секунд.

На пост заскочил старшина с округлившимися глазами:

— Ого, это что было?

— Я же проорал, что проверка! Где этот очкастый?

— Да я его в казарму затащил, на посту управления привязал, он еще в беспамятстве. Командир, время! Скоро первый плановый сеанс!

— Принял! переминируй площадку возле входа на пост, беги вниз за радиостанцией — разворачивай.

— Окей, — ответил по-американски старшина, — я наши станции на их антенную систему выведу.

Я спрыгнул с кресла и побежал в казарму. На боевом посту на полу сидел привязанный к стойке-планшету очкарик и хлопал глазами. Очки сползли набок, каска съехала на нос, пленный тяжело с надрывом дышал. При моём появлении он испуганно съёжился и что-то забормотал.

— Молчи! — я пнул его под рёбра носком ботинка и он заткнулся. Я стащил с него каску и поправил ему очки.

— Можно мне пить, — пробормотал он на английском.

Я оглянулся по сторонам, в углу стоял блестящий металлический бойлер с двумя краниками. Пришлось нацедить ему в кружку, стоявшую рядом, холодной воды и ткнуть в губы.

— Пей! Быстрей!

Американец с жадностью принялся хлебать воду. Всё, некогда мне с ним возиться, пора работать. Я огляделся по сторонам, выискивая нужную информацию на плакатах и планшетах. Вот оно. На чёрной грифельной доске набросаны мелом данные воздушного эшелона для пролёта в седловине. Высота, скорость, время подхода, прохода, сигналы взаимного опознавания. Чёрт! Все в англоязычных единицах измерения. Быстренько перевёл футы в метры, записывая все рядом тут же на доске. Забежал Кузнец с радиостанцией на плече. Запнулся о пленного.

— Чёрт, валяется тут, как бревно дедушки Ленина! — ругнулся он на американца. — Командир, нахер он нам нужен? Давай его кончим!

— Посмотрим, вдруг он действительно нужный специалист, пусть на нашу оборонку поработает, — ответил я, помогая старшине разворачивать станцию. Кузнец достал переходники, быстро нашарил на стене нужный ящик, сковырнул хлипкий замочек.

— Так, командир, готово! я еще «Северок» подключил, давай, что ещё в накопитель набить?

— Вон на доске смотри — данные для прохода самолётов, остальное вроде всё забито.

— Принял!

Старшина снова склонился над своими станциями как пианист и принялся набирать данные на кнопочной клавиатуре.

Я напялил наушник поискового приёмника и принялся «скакать» по частотам.

— Командир, есть! — заорал Кузнец, отрываясь от клавиатуры, — всё по времени!

Тут он схватил тангенту второй станции:

— «Ноль два», «ноль два», «ноль два»! даю отчёт — пять, четыре, три, два, один. Да, принимаю на троечку, даю первого.

Я сдёрнул наушник поисковика, нацепил наушник станции, схватил в руку тангенту. В ухо мне начал бубнить голос, искажённый помехами:

— Я «Бабочка», «ноль два», как слышишь?

— Я «ноль два первый» на приёме.

— Данные приняли, необходимо нейтрализовать Z для прохода наших бортов. Как принял?

— Принял, Z под нашим контролем, под нашим, я уже работаю оттуда.

— Не понял тебя, «ноль два» не понял. Кто под вашим контролем?

— «Зэт» под нашим контролем. Полностью!

— Кто? Повтори, кто под вашим контролем? Мой «первый» не понял.

Обстановка позволяет и погрубить всяческим непонятливым «первым» за чёрт знает сколько километров от меня.

— Скажи своему «первому», центральный пост ПЭ ВЭ О захвачен нами, захвачен! Аппаратура подавления работает на полную!!! — заорал я.

— Командир, Рыхлый на связи! начал работу, уничтожил три вертушки на взлёте за аэродромом! — заорал мне в ухо Кузнец, — начал отстрел зенитчиков по периметру и лётчиков! подгруппа «Аэродром» противником еще не обнаружена!

Я в восторге заорал в микрофон тангенты уже открытым текстом.

— «Бабочка»! пост наш! на взлётку аэродрома никого не пускаем! Ваше время подхода?!

— Принял тебя, принял! что с объектом F?

— Дежурим! данных не поступало, ваше время подхода?! мы еще с пару больших (часов) сможем продержаться, не больше!

— Ждите! подлётное время «девятьсот первого» сорок малых! дежурим!

Ясно, значит наша информация ушла по назначению, принята и обработана. Скорее всего данные сейчас пересчитываются и отправляются на центры боевого управления. Кто же такой девятьсот первый и как он сможет подскочить к нам через сорок малых? Ладно, дежурим. Теперь всё зависит от Рыхлого и Мелконяна — как они смогут сдерживать вылет вертолётов с досмотровыми и группами захвата. Ведь сейчас абсолютно никакой связи с «Гнездом Кондора» нет ни в радио, ни в телефоне. Скорее всего к нам летят штурмовые десантники. Если позволяет мастерство лётчиков, то десант можно высадить посадочным способом прямо на аэродром, избежав ненужных потерь при десантировании посадочным способом. А если пара штурмовиков пройдёт над аэродромом, предварительно «отполировав» его? Хотя, с другой стороны, как могли прорваться сквозь системы ПВО и воздушные рубежи обороны оперативного флота наши штурмовики и транспортно-десантные самолёты? Да ладно, не моего ума дело. Наше дело — продержаться еще сорок минут до подхода штурмовых десантников.

100